Важные новости
Свобода - это для умных
01.03.2013 / Категория: Общество / Тема: Интервью
Видавшая виды брусчатка улицы Кондукторской ведет к старому давно беленому домику. Но он, построенный в довоенном 40-м году, намного младше своей хозяйки Александры Ивановны Мещан. Ведь за ее хрупкими, но не сгорбленными плечами стоит целая эпоха, кроется история Севастополя: цветущий город тридцатых, ужас оккупации, радость Победы, послевоенные голод и разруха. Все это навечно запечатлела цепкая память Александры Мещан. Сегодня у Александры Ивановны день рождения. В канун своего 95-летнего юбилея Александра Ивановна пообщалась с корреспондентами "Славы Севастополя".- Александра Ивановна, вы помните довоенный Севастополь?
- Конечно! В Севастополь я приехала в 1937 году, вышла замуж за коренного севастопольца техника-строителя Владимира Михайловича и осталась с ним. Хороший был город. Спокойный. Маленький. Чистый. В магазинчиках тогда все было завалено! Фруктов - полно: яблоки, груши, черешня. Это был татарский чудо-сад! Татары выхаживали деревья, очень трудолюбивый народ. Много поселений тут было татарских. Мы с ними до войны дружили. Все было мирно, тихо, спокойно. Мы ведь и тогда жили на Зеленой горке, и один только трамвайчик ходил с вокзала в город. Красавец-вокзал был, хоть и маленький. В войну он был до основания разбит. После войны сохранились только главпочтамт, комендатура, Графская пристань и гостиничный дом. Все было разрушено и у нас. Сверху упала бомба, у нас крыши поснимало...
Мы тогда, все женщины, которые остались в осажденном Севастополе, собирали деньги для фронта, копали окопы в Юхариной балке. Перед взятием города в центре оставалось пять-шесть матросиков, и нечем им было отстреливаться, одна винтовка только, а немцы уже тут, в городе. Они нас просили собрать как-нибудь бутылки "боржомные", хоть как-то отбиваться. А люди бежали на "Армению": возьмите, возьмите нас, а некуда брать - берут только раненых...
В июле там, на площади Восставших, хирурги работали прямо во дворе, делали операции раненым. И мы, женщины, кто держал хозяйство (и коровы были, и барашки, и козы), собирали по ведру каши и несли туда. Вдруг проезжают мимо нас немцы. Обратили на нас внимание: женщины с ведрами идут. А мы говорим: "Военнопленным еду несем". Они: "Гуд" - и уехали, ничего нам больше не сказали.
- Как вы пережили войну под немцем?
- Как и все жители осажденного Севастополя, очень тяжело. Еще до войны муж ушел в армию на три месяца, а отбыл там два с половиной - тут война, его уже не отпустили. И вот четыре года и три месяца он был на фронте, а у меня было двое деток, родились до войны, а после войны, уже в 1947 году, сынок появился, когда мужа дождалась, но он больной приехал, конечно...
Пережили мы очень от немца. Чуть не расстреляли меня за мыло. Когда наши отступали, в магазинах еще все было дешево, я его заготовила 30 кусков и спрятала, думаю, всегда пригодится. А потом мы уезжали со свекром менять шмутки-мутки: есть нечего было, а свекровь с детками оставалась. И вот мы приезжаем со свекром, а там - немец! Немец когда зашел, сказал, если есть у кого излишки мыла - сдать. На едока оставить кусок, кто не сдаст остальное - расстрел. А я не сдала. Они рылись-копались, кое-что из вещей забрали и мыло нашли. У меня ведь немцы находились прямо вот в этой комнате, а мы с детками там, в подвале, кое-как...
В разговор вступает дочь Александры Ивановны - Тамара Владимировна, пережившая оккупацию вместе с матерью и младшей сестрой:
- ...В нашем доме был немецкий медпункт, лечили раненых, и мы с сестрой любили, когда солдаты приходили, простые немецкие. "Зачем война?" - говорили. Посадят нас на руки, достают фотографии своих семей, показывают, но, главное, они нас угощали либо конфетой, либо консервы давали раскручивающиеся. Заведующим медпунктом австриец был, и он лечил даже наших. У одной женщины был "волос": палец раздувался очень сильно, он ее лечил. У одного мальчишки игрушка разорвалась в руках, тоже лечил. Но были среди них и такие гады! Это - высшее начальство. Был у нас эсэсовец. Такой стройный офицер, придет, а у нас была собака Марсик, и он невзлюбил этого офицера. Как он заходит, так тот лает. Так он прямо при нас, при солдатах, которые на перевязке, достает из кармана пистолет и - бах-бах, убил нашего Марсика. Мы так плакали с сестрой...
...А когда наши уже на "Сапуне" были, - продолжает снова Александра Ивановна, - пришли немцы. Собирайтесь, говорят, отправляем в Германию. Они грузили мирное население на баржи, чтобы вывозить своих и чтобы наши их не бомбили. Взяла я двоих деток, а наша Зеленая горка последней в очереди на погрузку была, и тут немецкого коменданта ранило, и нас отпустили. Мы вернулись домой, а здесь - пир! Всю живность немцы порезали, все позабирали.
- Расскажите, пожалуйста, как наши войска в Севастополь заходили?
- У нас во дворе упал танк. Шел первый танк с Сапун-горы. Дорога над домом была очень плохой, крутой поворот здесь, а танк на большой скорости шел и во двор свалился, прямо на сарай сел. Танкист под ним погиб. Остался за рулем лейтенант Кузнецов и тоже погиб. Потом его сестра к нам приезжала...
Пришли наши, первым зашел к нам майор, худой, замученный: "Нет ли у вас чего-нибудь покушать?" Мы его покормили. Он говорит: "Мы на Сапун-горе ремни варили и ели". Рабочий батальон вошел - у всех цинга! А у нас огород, а тут весна: уродил щавель, лук. В общем, овощи мы им давали. А они нам хлебушка и маслица детям выделяли иногда. Такая доброта, такой обмен был! В городе люди не могли этого дать, а мы все-таки на окраинах, хозяйство содержали. А потом сразу очень много приехало добровольцев - город восстанавливать, стройка быстро пошла.
- Александра Ивановна, вам - 95 лет! Как нужно жить, чтобы в таком возрасте еще были силы и с журналистами общаться?
- Я ведь думала, что и до пенсии не доживу. В 23 года во мне было 42 килограмма. Мы голодали, ели какие-то лепешки, шкурки какие-то доставали. 45-й год, тяжелый, прошел, в 46-м чуточку легче стало. А в 47-м я уже родила сына, и мне давали еще паек: молоко, сахар... Но вся молодость - это патриотизм. Жить хотелось, выжить любым способом.
И до 85 лет я еще на огороде пахала. У меня там все было: и виноградника немножко, и фруктовые деревья, и ягода. Трое детей получили высшее образование, а это в то время очень трудно было. Я их за счет огородика и выходила. Теперь у меня пятеро внуков, четверо правнуков, и я уже прапрабабушка. На столько мне хватило настроения, сил и желания поднять детей, пережить это все. Шла на любую работу, лишь бы только выжить и детишек поднять...
- А что про сегодняшнее время скажете?
- Плохо, что нет уже здоровья. И зачем так разорили Россию? Она же разоренная осталась, обруганная. Как можно так? Украина - тоже. Родители рассказывали, что до революции Украина была очень богатой. А теперь с чего она такая нищая стала? Да потому, что порядка нет. Мошенники, воры, начальники гребут под себя - народ не нужен. Народ недоволен. Зачем было все разрушать? Такую войну выиграли, а с этими дармоедами ничего не могут поделать...
- Но ведь теперь у нас свобода. Это хорошо?
- Она для умных людей - свобода - хорошо!
