Важные новости
Что нам дал «Обитаемый остров»?
02.02.2009 / Категория: Культура
Необходимо объяснить причину того, что ни одно из произведений братьев Стругацких, ни в одной стране, ни в период их активного творчества и пика популярности, ни в наше время не было экранизировано по «высшему классу». Что значит по «высшему классу»? Это значит надолго сохраниться в народной памяти, составить определенную веху в развитии культуры, заложить некий этап, направление кинематографического искусства.
Разумеется, столь категоричное утверждение требует оговорок.
Во-первых, оно естественно субъективно. А «субъект», писавший эти строки является горячим почитателем творчества знаменитых писателей. Именно их, а не Тарковского или Бондарчука-младшего. Сами то книги Аркадия и Бориса Стругацких как раз и стали вехой в культуре, заложили основы для формирования системы ценностей двух поколений людей. О творчестве писателей и эволюции этого творчества можно говорить бесконечно долго и всегда находить какие - то новые грани вопроса. Сейчас, увы, не место и не время для этого.
Но одну особенность их творчества надо отметить. Какими бы фантастическими ни были сюжеты произведений Стругацких, они всегда социальны, всегда касаются наиболее актуальных проблем, волнующих общество. Ни партийное и государственное руководство, ни интеллектуальную элиту, ни фрондирующих либералов, а все общество в целом. Возможно, в этом секрет неуспеха экранизации художественного наследия писателей. За экранизацию то берутся всегда представители узкой социальной группы со своими, наиболее близкими им проблемами. Если они не утратили связь с обществом - успех вероятен. А если обслуживают только интересы верхушки – им и талант не поможет.
Некоторые произведения («Отель «У погибшего альпиниста»», «Пять ложек эликсира») были экранизированы довольно удачно. Серьезному успеху помешало то, что их можно отнести к «относительно малым литературным формам», не требующим эффектных постановочных сцен. Сюжетная линия, основная идея «Отеля…» были сравнительно просты. Скрупулезный перенос всего этого на экран, в сочетании с хорошей игрой актеров родил добротную кинокопию произведения. Но она не могла оставить глубокий след в общественном сознании того времени. С другой стороны возможность для создания action’а была резко сужена сюжетом. Что-то большее, чем стрельба из вертолета по человекоподобным инопланетянам, просто резало бы глаза довольно взыскательному советскому кинозрителю.
Практически все действие телефильма «Пять ложек эликсира» проходило в стандартной советской квартире-малометражке. Гонки с инопланетянами и полеты космических кораблей в таких объемах было довольно сложно устроить, но нормальный телезритель не мог прочувствовать этого недостатка, так как был поглощен великолепной игрой актеров, глубокими диалогами, поворотами сюжетной линии.
О третьей значимой экранизации (фильм «Сталкер», по мотивам «Пикника на обочине»), можно говорить очень много. Я бы оценил ее критически, многие бы со мной не согласились. Относительно широкую известность «Сталкер» получил именно благодаря времени создания фильма. Общество ждало перемен, крайне чутко реагировало на любые новые «веяния», даже если они оказывались пустоцветом. «Перчику» добавила судьба Тарковского, носившего модный среди советской интеллектуальной богемы ореол непризнанного Советской властью гения.
Было еще два фактора, вытянувшие фильм на уровень «выше среднего». Первый фактор –робкая, но эффективная попытка сделать его зрелищным, высокобюджетным проектом. Вообще большинство произведений братьев Стругацких и требуют к себе именно такого отношения. Это на «сто процентов» касается цикла, который сегодня окрестили «Миром Полудня», а так же повестей и сборников рассказов, широко описывающих становление этого мира. «Сталкер» в этом смысле стоит несколько особняком. На показ развалин таинственной «Зоны» много тратиться не пришлось. Однако, и то что было показано – производило сильное впечатление. Там, где другие экранизации требовали серьезных средств, а авторы пытались схитрить (нарядить всех в мешковину, загнать массовку в карьеры, ограничивающие панораму сьемок, оснастить инопланетные цивилизации и человечество 22 века вертолетами «Ми-6»), это выглядело настолько убого, что названия фильмов не хочется и приводить. Иной вопрос, как расходовать появившиеся финансовые средства для усиления реализма изображаемых событий. И вот к этому вопросу надо вернуться, когда мы подойдем к обсуждению фильма «Обитаемый остров».
Другой фактор, буквально спасший «Сталкер» от забвения - это опять таки великолепная игра актеров. Ими были созданы образы абсолютно непохожие на персонажи «Пикника», но такие же сложные, человечные. Роль самого Тарковского в рождении этих образов, мне представляется второстепенной (хотя я и понимаю, что это очень спорный вопрос).
Для чего вообще стоило касаться других экранизаций произведений Стругацких при обсуждении «Обитаемого острова»? Это позволило сформулировать некие самые общие закономерности, превращающие фильм из «стрелялки» или богемной «зауми» в произведение искусства.
Первая закономерность: фильм, претендующий на отображение широкой панорамы социальных явлений не может в наше время не быть высокобюджетным, зрелищным, «эпическим» произведением. Этой рекомендации «Обитаемый остров» соответствует полностью! Если бы и дальше все шло так хорошо…
Далее, какие бы миллионы не «вбухивались» в фильм он должен быть реалистичным. Реалистичным в самом примитивном понимании этого слова. Одежда, машины, бытовая техника и предметы обихода инопланетной цивилизации и земного мира 22 века должны быть воплощением противоречивого сочетания необычности, утилитаризма, «затертости» от постоянного употребления. Но на экране мы видим абсолютно новенькую форму Гвардии, странные рубища горожан и каторжников, в которых не то что по минным полям скакать, но даже по улицам ходить невозможно. Интересно сравнить прически, которые мы носим, одежду и технику, которой мы пользуемся сегодня с тем, как художники изображали быт 2000 года на футуристических открытках в 1900 году, когда Европа праздновала приход 20 века. Насколько наивными кажутся сегодня эти картинки.
А ведь сами Стругацкие могли бы помочь решить (скорее обойти) эту непростую задачу насыщения фантастического фильма «бытовым реализмом». Могли бы, если бы их творчеству создатели фильма уделили больше внимания. Все книги знаменитых писателей – о Земле, о нас с вами и о нашей судьбе.
Если бы это в свое время прочувствовали создатели киноверсии «Трудно быть богом», то для нее хватило бы материальной базы хорошего исторического фильма о Земном феодализме в сочетании с несколькими очень тщательно продуманными островками дизайна и техники 22 века. И тогда этот фильм не вызывал бы иронических улыбок.
То же самое можно сказать и об «Острове», хотя финансовые траты на него производят впечатление..
В фильме как шило из мешка постоянно выпирают не просто несоответствия с текстом книги (это как раз нормально), а несоответствия с декларированной логикой сюжета.
Земная цивилизация, где решены социальные проблемы, человечество стало одной семьей, просто исходя из статистической вероятности прислала бы к чужой планете личность космополитическую. Отсюда образ Максима - европейца, имеющего немецкие корни и комфортно чувствовавшего себя на любом земном материке. Так в книге. А в фильме Максим - непременно москвич и напоминает представителя современной золотой молодежи.
Теперь о Саракше. Мир аналогичный в техническом развитии Земле второй половины 20 века и перенесший ядерную войну сохранил бы сеть железных дорог на паровой тяге (как у Стругацких) но вряд ли бы имел компьютеры (как в фильме). И дело не в моем начетничестве. Просто сцена в вагоне, содержащаяся в повести, придала бы образам Максима и Гая гораздо больше достоверности, чем спасение их от падающей башни. Мы то с вами наблюдаем неприглядные сцены в общественном транспорте немного чаще, чем взрывы на фоне бедуинского пейзажа…
Любой, кто проходил срочную службу в армии способен понять, что рисуя Вооруженные Силы «Неизвестных Отцов» уместнее было показать штаб воинской части так как в книге. Не в виде входа в преисподнюю, а скучной комнатой с белеными стенами, с окном на пыльный плац, на котором тромбуют землю новобранцы. Штрафники в застиранных (а не заляпанных грязью!) комбинезонах тянут нудную волынку бесконечного срока. Это мы – зрители прожили такой жизнью большой кусок своего личного времени. Это мы живем на Саракше! Кстати, и взрывать «выродки» должны были бы не «летающую тарелку» на высоких ножках, а что-то напоминающее Останкинскую телебашню.
Дальше нелепости громоздятся одна на другую. Максим попадает в механизм тоталитарной военной машины и, находясь в воюющей армии короткостриженных болванчиков, сохраняет роскошные локоны Тарзана. Надо думать, ротмистр Чачу побоялся их состричь.
Подлинные бандиты, с которыми, защищая Раду дерется Максим, в суровой и голодной послевоенной реальности были бы унылыми и тупыми урками. Так было и на Земле. Именно так событие показано в книге. Создателям фильма подавай натренированных «ниндзя». Их главарь вообще напоминает антипода знаменитого Бетмена.
Возможно, эти сходства не случайны. Дефицит бытовых зарисовок и образов «реальной жизни» Саракша авторы фильма пытаются компенсировать образами, надерганными из фантастических фильмов нашей планеты. Щупальца корабля Максима позаимствованы из «Матрицы», внешний вид голованов - из «вурдалакских» триллеров, повадки Гвардии - из «Космического десанта».
Речь героев фильма заслуживают особого внимания. Как известно, Аркадий и Борис Стругацкие - мастера психологически выверенных диалогов и монологов. С их помощью авторы рисуют образы персонажей ни чуть не хуже, чем при их прямых описаниях. Наблюдая событие глазами интересующего нас персонажа, зная его мысли (внутренние монологи), мы узнаем новое не только о внешнем мире, но и о самом персонаже.
Герои Стругацких во всех их произведениях говорят, как говорим и мы с вами. Это естественно. Ведь они, как и мы живут в настоящем (сегодняшнем для них) мире. Не важно 14-й это век, 20-й или 22-й. Герои фильма «Обитаемый остров» не говорят, а «произносят тексты». И в этом смысле выглядят куда бледнее героев «Сталкера», «Пяти ложек эликсира».
Особенно фальшиво говорят персонажи фильма, когда речь заходит не о лирических настроениях, а о каких-то социальных вопросах.
Cоздателям киноленты трудно представить, что о «мировых проблемах» можно говорить как о своих личных: спокойно без «аффектации». И не только на допросе, но и за ужином. Что решение этих проблем может стать смыслом жизни, причем без ущерба для всех других ее сторон. Стругацкие представили читателям «Обитаемого острова» широкий спектр мотивов, по которым часть «выродков» ушла в революционную деятельность. Из них создатели фильма оставили зрителям только несколько наиболее понятных (по их мнению).
В результате, искренняя попытка авторов фильма представить положительный образ революционеров планеты Саракш (что ими движет, кого любят, как говорят) весьма неубедительна. Впрочем, так же неубедительны и образы их врагов.
Рискну предположить, что это закономерное явление в современном постсоветском кинематографе. Такая же искренняя попытка вывести положительный образ контрреволюционера Колчака в широко разрекламированном фильме «Адмиралъ», терпит полную неудачу. И не потому, что создатели фильма гуманизируют образ палача, предтечи фашизма, а потому, что эту серьезную и интересную личность ( так же как героев «Острова») не желая этого, превращают в сусальный пряник.
Дело не в творческой несостоятельности режиссера, не в низком уровне актерского мастерства. Есть фильмы, персонажи которых созданы этими же людьми очень хорошо. Просто в мире антикиллеров, присяжных заседателей, статских советников, коммандос, бандитов и оперов, нынешние деятели искусства чувствуют себя более естественно, чем в мире широких социальных перемен. Одиночка любящий, одиночка ненавидящий, одиночка борющийся за справедливость (так как он ее понимает) – вот герои нашего времени. Мотивация поступков, социально-психологические портреты, диалоги и монологи людей, творивших историю земного 20 века легко отображались людьми, чей художественный талант выковался в эпоху, когда субъектом истории были миллионы. Вот почему не только «Судьба человека», десятки других серьезных лент, но даже детская агитка «Неуловимые мстители» с удовольствием смотрятся сегодняшними взрослыми. И не важно «плохой» персонаж, или «хороший». Он – живой.
А есть ли вообще живые люди в фильме «Обитаемый остров»?
На просмотре киноленты при всем своем скепсисе даже автор этих строк с интересом следил за Странником, Гаем, Радой, пареньком-новобранцем из Гвардии. С жутким скрежетом в моем восприятии героев все-таки обосновались новые образы Прокурора, Зефа, Генерала и Доктора. Увы, остальные персонажи даже близко не могли стать с образами, созданными при прочтении книги.
Идейно-политическая «начинка» фильма не вызывает желания подробно говорить о ней. Да, это критика сегодняшнего режима всех постсоветских республик. Больше того, это сатирическое изображение современного капитализма. Однако, все мысли, аналогии, слова героев, сказанные по этому поводу так и остались «начинкой», не став неотъемлемым «содержанием» фильма. Кстати, большинство зрителей (особенно молодежь) это почувствовало. Именно поэтому они, прекрасно читая политический подтекст, остаются к нему равнодушными. Приходилось многократно слышать, как при обсуждении фильма люди, со вкусом обсуждая физические действия, безболезненно отрывали их от мотивации героев. И всё же, эта мотивация присутствовала, хотя и была притянута за уши. Чем органичней она сольётся с образами и поступками героев, тем более живыми они станут.
Фильм «Обитаемый остров» еще одно доказательство того, что начался длинный и сложный путь оживления героев «социально заостренных» произведений. Даже попытки такой реанимации были невозможны еще лет десять назад, при царствовании «либерального маразма». И дело не в том, что тогда не было денег на развитие кинематографа. Жизнь все чаще и чаще задает «творческой элите» общества неудобные вопросы о цене, смысле и векторе социальных потрясений, происходивших 15-20 лет назад. Что мы потеряли, что приобрели, куда движемся и, главное, какой ценой можно вернуть то важное, что мы ненароком обронили в пути. «Элита» чувствует этот немой вопрос, испытывает некоторое неудобство, начинает рефлексировать и создает в искусстве все более правдоподобных «гомункулюсов» и «дублей» человека мыслящего и действующего. До настоящих «магов» социального творчества из повести «Понедельник начинается в субботу» им еще далеко, но потребность в них у общества обозначена четко.
ИГОРЬ ПАНЮТА
Похожие новости
- 29.01.2009 • Ли.Дируем первого!
- 29.01.2009 • «Паны» развлекаются
- 29.01.2009 • В одну бедственную ночь, или почему городская власть скрывает страшную угрозу, нависшую над Севастополем
- 29.01.2009 • В библиотеке им. Л.Н.Толстого выступит поэтесса Марина Матвеева
