Важные новости
Крым: референдум и «референдумы»
17.03.2018 / Категория: Общество
Настала четвертая годовщина «референдума о воссоединении Крыма с Россией». Истерика в СМИ определенного сорта и социальных сетях побуждает обстоятельно оценить и факт проведения этого «референдума» под контролем «зеленых человечков», и его реальные результаты. А еще ‒ вспомнить проведенные в Крыму референдумы. Точнее, те политические акции, которые имели такое название, но совсем не обязательно соответствовали правовым нормам.
«Референдум» в Симферополе, 16 марта 2014 года
Если подсчитать, то с 1990 года слово «референдум» в политической жизни Крымского полуострова фигурировало шесть раз. Причем не на уровне «поговорить», а на практически-политическом уровне. Хотя только одно из этих шести событий, называемых «референдумами», оказалось полностью легитимным ‒ 1 декабря 1991 года. Все остальные в правовом смысле ‒ как минимум «туфта», хотя и по разным причинам. Но даже фальсифицированные «референдумы» иногда могут дать представление о настроениях населения, если, конечно, учитывать реальные, а не фейковые данные о явке избирателей и распределении голосов.
Первым по хронологии стал провозглашенный по инициативе обкома компартии, выполнявшего волю Москвы, т.н. «крымский референдум» 20 января 1991 года. На него был вынесен вопрос: «Вы за воссоздание Крымской Автономной Советской Социалистической Республики как субъекта Союза ССР и участника Союзного договора?». В правовом смысле этот «референдум» был ничтожен, поскольку «воспроизвести» Крымскую АССР как субъект Союза ССР нельзя было ни в историческом, ни в юридическом смысле. Созданная в 1921 году КрАССР была субъектом РСФСР, а та, в свою очередь, подписала в следующем году Декларацию об образовании СССР, а в 1923 году ратифицировала Союзный договор. Так же и с 1991 годом: участниками Союзного договора могли стать только союзные республики, что наглядно показал начавшийся в апреле того года т.н. «новоогаревский процесс».
Только одно из шести событий, называемых «референдумами», оказалось полностью легитимным ‒ 1 декабря 1991 года
Впрочем, Леонид Кравчук, тогда возглавлявший Верховный Совет УССР, настоял на имплементации результатов этого «референдума»: перед его глазами был пример Абхазии и Приднестровья, где Кремль создал контролируемые непосредственно им анклавы; Кравчук, как всегда, надеялся «пройти между капельками», и в определенной степени это ему тогда удалось. Установить реальные результаты этого «референдума», бойкотируемого крымскими татарами и контролируемого обкомом компартии, невозможно.
Так же «вынести за скобки» смело можно и всесоюзный референдум 17 марта 1991. Ведь там якобы в одном вопросе, по оценке специалистов по логике, вмещалось сразу четыре вопроса, совершенно не касающихся друг друга, а в историческом плане ‒ абсурдных. Вчитаемся в его текст: «Считаете ли Вы необходимым сохранение Союза Советских Социалистических Республик как обновленной федерации равноправных суверенных республик, в которой будут в полной мере гарантироваться права и свободы человека любой национальности?» То есть имеем «сохранение», а вместе с тем «обновление», «федерацию», а вместе с тем «суверенных республик». Права и свободы т.н. «титульных национальностей», имеющих свою форму национально-государственной организации (союзная республика, автономия), конечно, будут полнее, чем у тех, кто такой формы не имеет. А понятие «Советских Социалистических» априори означает неравноправие мировоззрений, форм собственности, политических партий и тому подобное. Список умышленно заложенных в вопрос референдума «правовых бомб» можно продолжить, однако достаточно и этого, чтобы сделать вывод.
По хронологии дальше идет Всеукраинский референдум 1 декабря 1991 года. Он полностью соответствовал Конституции и законодательству УССР; на него был вынесен четкий и понятный вопрос: «Подтверждаете ли вы Акт провозглашения независимости Украины?»; предусматривались, как и положено в соответствии с референдумным правом, два варианта ответов: «да» и «нет». Не случайно последствия этого референдума не вызвали ни у кого сомнения (кроме, конечно, некоторых российских политиков). Как же проголосовали крымчане? Украинские публицисты любят приводить такие цифры: мол, по Крымской АССР независимость Украины поддержало 54,19% избирателей, по Севастополю ‒ 57,07%. Однако не забываем три вещи: во-первых, многие из участников голосования не поддержали независимость Украины (соответственно 42,22% и 39,39%, и среди испорченных бюллетеней, скорее всего, почти все принадлежали противникам независимости, в знак протеста писавшим там что-то мало цензурное); во-вторых, явка в этих регионах была существенно ниже, чем по Украине в целом (84,18% ‒ и, соответственно, 67,5% и 63,74%); в-третьих, те достаточно высокие цифры «за», приведенные выше, взяты от количества участников голосования, а не всех избирателей. Если же прикинуть, какой была поддержка независимости Украины среди всех избирателей, то в обоих регионах Крыма она составляла около 37%. Тоже немало, тоже большинство ‒ но не абсолютное, как это было во всех других украинских регионах (включая, кстати, и Донбасс).
Далее идет т.н. «референдум о статусе Крыма 1994» ‒ тоже фейковый. Сейчас уже почти позабытый Юрий Мешков, одержав 30 января 1994 победу на выборах «президента Крыма», издал декрет о проведении референдума по трем вопросам: расширение полномочий АРК, введение двойного российско-украинского гражданства и приравнивание в силе указов президента Крыма и законов. Далее события развивались стремительно: 14 марта ЦИК Крыма объявил референдум незаконным, 16 марта президент Украины Кравчук заявил, что Мешков превысил свои полномочия, назначив референдум, и своим указом отменил его. В ответ 21 марта Мешков создал специальную «президентскую комиссию для проведения референдума». За неполную неделю (мировой рекорд!) комиссия все подготовила, и 27 марта «референдум о статусе Крыма» состоялся, принеся «выдающуюся победу» Мешкову. А уже 17 марта следующего года должность «президента Крыма» была отменена Верховной Радой АРК, без всяких «зеленых человечков» и общественно-политических бурь...
Всеукраинский референдум 2000 года тоже был фальсифицированным ‒ от сбора подписей в его поддержку до подсчета результатов. Но это сюжет, который не имеет непосредственного отношения к Крыму.
Наконец, «референдум» 2014 года. С правовой точки зрения произошло своеобразное возвращение сталинских времен, разве что (или пока?) без массовых репрессий. Сначала под дулами автоматов «зеленые человечки» согнали депутатов Верховной Рады Крыма в зал заседаний. Затем состоялось сфальсифицированное голосование: из 100 депутатов на заседании присутствуют 64, за референдум о независимости Крыма официально голосует 61 депутат, реально (по свидетельствам некоторых из присутствующих в зале) ‒ 40-41. Сначала речь шла о назначении референдума на 25 мая и о вхождении АРК в Украинское государство на конфедеративных правах. Далее меняются как вопрос, так и дата: сначала фигурирует 30 марта, затем ‒ 16 марта. В окончательном виде вынесенные на голосование вопросы звучат так: «Вы за воссоединение Крыма с Россией на правах субъекта Российской Федерации?» и «Вы за восстановление действия Конституции Республики Крым 1992 года и за статус Крыма как части Украины?». Вопрос о пролонгации существующей политико-правовой ситуации не ставится. Накануне, 11 марта, Верховная Рада АРК и горсовет (!!!) Севастополя принимают решение о «независимости Крыма и Севастополя». А Верховная Рада АРК принимает решение о референдуме и на территории Севастополя, который не был составной АРК. Далее, по официальной российской версии, «новое независимое государство» изъявило желание войти в состав России. Но 18 марта, когда в Кремле подписали «соглашение» об этом, «новых субъектов» снова оказалось два ‒ Севастополь и «Республика Крым». Наступил «День воссоединения Крыма с Россией», за что, мол, отдали голоса «более 90% избирателей».
В «референдуме» 2014 года участие приняли не более половины имеющихся избирателей, а «за Россию» высказались около трети всего электората
На самом деле, по данным Меджлиса крымскотатарского народа и некоторых российских правозащитных организаций, в «референдуме» участие приняли не более половины имеющихся избирателей, а «за Россию» высказались около трети всего электората. Эти данные не противоречат выводам социологов. Так, в 2008 году Центр Разумкова совместно с Институтом Европы Университета Базеля обнаружили, что сепаратистские настроения имела треть жителей АРК. Компания Research & Branding Group в 2012 году зафиксировала: число крымчан, которые хотели бы видеть полуостров автономией в составе Украины, составило 40%, а тех, кто хотел видеть его автономией в составе РФ ‒ 38%. Наконец, данные опроса, проведенного в середине февраля 2014-го Киевским международным институтом социологии (то есть уже во время безумной антиукраинской истерии), показали: вхождение автономии в состав России желал 41% респондентов.
Итак, выводы:
Фальсифицированные и фейковые «референдумы» были использованы Кремлем как один из важных инструментов манипулирования «крымской картой» в своих тактических и стратегических интересах.
Такие «референдумы» не запечатлевали реальные настроения крымчан, а потому все разговоры о «безоговорочной ориентации Крыма на Россию» ‒ это фейк.
Единственный референдум, который зафиксировал реальные противоречивые умонастроения жителей Крыма и проводился с соблюдением правовых норм ‒ это Всеукраинский референдум 1 декабря 1991 года.
Ни в 1991-м, ни после того (что зафиксировано социологами), ни в 2014-м в Крыму не было четко определенного большинства, ориентированного как на Украину, так и на Россию.
Вопреки как минимум вялой политике Киева в плане «содержательной украинизации» Крыма и сверхусилиям российской пропаганды, Москве так и не удалось привлечь подавляющее большинство крымчан на свою сторону.
В 2014-м оккупанты благодаря террору, запугиванию и пропаганде смогли все же нейтрализовать большинство проукраинской части крымчан.
Любые игрища с новыми «референдумами о статусе Крыма», пока на полуострове действуют военные, политические и пропагандистские российские факторы, неприемлемы, поскольку такие «референдумы», кроме всего прочего, будут искривленными зеркалами общественных настроений.
Что же касается нынешнего состояния крымского социума, скорее всего, в нем сохраняются три основные группы, одна из которых ориентирована на Украину, другая ‒ на Россию, а третья состоит из тех, кто так и не определился. При этом, похоже, ни одна из этих групп не составляет абсолютного большинства.
Сергей Грабовский
Кандидат философских наук, член Ассоциации украинских писателей
