Важные новости
«Платила я начмеду, по 10 тысяч каждые две недели»
08.03.2018 / Категория: Общество
Онкоцентр Севастополя превратился в безжалостную машину по выбиванию денег из больных и их родственников. Такой вывод можно сделать из репортажа телеканала НТС о том, как и почему больной женщине отказали здесь в лечении. Историей уже заинтересовались в Следкоме и ФОМС. «Примечания» пообщались с ее героями в поисках недостающих паззлов.
В Севастополе врачи-онкологи отказываются проводить пациентке курс химиотерапии, назначенный специалистами Национального медицинского исследовательского центра нейрохирургии имени академика Николая Бурденко, говорится в сюжете телекомпании НТС. В 2016 году жительницу Севастополя прооперировали по федеральной квоте ведущие онкологи в Москве. После она проходила курс химиотерапии в Севастопольском городском онкологическом диспансере. Пока у семьи не закончились деньги.
Дочь онкобольной Наталья Красулина утверждает, что как только она отказалась передать онкологам конверт с вознаграждением за очередной курс бесплатной, положенной по ОМС, химиотерапии, ее маме тут же отказали в проведении процедуры, сославшись на ее соматическое состояние.
«Они сказали, что у нее гипертонический криз, давление 180, - рассказала «Примечаниям» Красулина. - Хотя я привезла маму на процедуру с давлением 130. На следующий день то же самое: ее даже перегружать на койку дневного стационара не захотели. Измерили давление — 110. «Но процедуру делать все равно не будем, не хотим». Состряпали консилиум, который написал, что у нее все время высокое давление».
До этого, по словам Натальи, она в течение года каждые две недели отвозила маму в диспансер. А вместе с ней конвертик с 10 тысячами рублей. Платила и за саму химию, и за положенные обследования.
«Каждые два месяца моей маме нужно проводить МРТ головного мозга, - говорит Наталья, - эти данные потом отправляются на консилиум в Москву. И в связи со спецификой маминого заболевания ей подходит единственный в Севастополе аппарат — в частном центре на ул. 4-ой Бастионной. С этим центром у онкологии заключен договор на определенное число бесплатных исследований. Но просто так талоны не дают. Получается, вся Москва ждет, а я хожу — талонов нет. Но как только приношу деньги, талон сразу же появляется».
По химиотерапии была другая схема: врачи по несколько часов держали неходячую женщину в палате, не приступая к процедурам, пока дочь не приносила деньги.
«С восьми утра до четырех часов могли продержать, - жалуется женщина. Даю деньги — сразу же начинают химию».
По словам Красулиной, денежные средства она передавала лично в руки начмеду диспансера Александре Горст. Но с января 2018 года на вознаграждение стала намекать и лечащий врач Вера Крутова. «Говорила мне, ты туда [начмеду] платишь, а мне не платишь, - рассказывает Наталья. - Последние четыре «химии» была просто нервотрепка. Я отказалась платить, и пошел конфликт».
Мама Натальи с 26 февраля не получает химиотерапию. «Вчера утром разговаривала с московским химиотерапевтом, который назначал маме лечение, - говорит Наталья. - Просрочка уже три недели. Он говорит, мы срываем все результаты лечения, которых добились в течение года.
Если не продолжим курс, мама умрет. Но в онкодиспансере мне химиотерапевт Танаева прямым текстом сказала: «У вашей мамы неизлечимое заболевание, лечить ее не нужно, пусть умирает».
По словам Красулиной, ей не смогли помочь даже в департаменте здравоохранения. Замглавы горздрава Михаил Малишевский сказал женщине, что не может повлиять на онкологов. Решение об отказе от химиотерапии принял консилиум врачей, и наличие заключений терапевтов о том, что у пациентки нормальное давление, вердикт не меняет.
«Они говорят, что лечение нецелесообразно, - жалуется Наталья, - что мама неизлечимо больна и умрет. Как нецелесообразно, если она прожила больше года? Они говорят, что лечение препаратом авастин не помогает. Как не помогает, если опухоль не растет, а по сравнению с первоначальной — уменьшилась в два раза? Теперь, уже после выхода сюжета, они врут, что предлагали нам госпитализацию, но мы отказались. А мне что, кто-то звонил? И где бумага, что был отказ?»
Начмед онкодипансера Александра Горст назвала заявления Красулиной клеветой. Вопрос «Примечаний», будет ли она подавать иск в суд на Красулину, Горст возмутил. «Это мое решение будет, почему оно вас интересует? - спросила она.
— Она всем этим мне угрожала. Предупреждала о том, что она будет везде все рассказывать. Но отчасти это все неправда. Очень много вещей, что она говорит, неправда. МРТ стоит 4 тысячи. Какой смысл платить 10 тысяч? Это нецелесообразно, это вранье!»
Начмед считает, что мать Красулиной действительно страдает гипертонической болезнью. «Я сама на консилиуме не присутствовала, но врачи сделали такое заключение, - поясняет доктор. - Химиотерапия ей противопоказана».
Врач считает, что дочь пациентки скрывает реальное состояние матери. «Иначе как объяснить, что она до сих пор не привезла маму на консультацию по коррекции артериального давления?» - задается вопросом Александра Горст.
Поскольку брать в конверте деньги за услуги, положенные пациенту бесплатно по ОМС, да еще и требовать эти деньги с родственника больного — уголовное преступление, «Примечания» поинтересовались реакцией правоохранителей. Прокурору города эта информация доложена, резолюция может быть после праздников, сообщили в надзорном ведомстве. «Изучаем сведения, - ответили в Следственном комитете. - Насколько мы знаем, к этому делу подключился ФОМС, а у нас есть практика взаимодействия с ними в рамках уголовных дел».
В севастопольском территориальном фонде ОМС обещают разобраться с ситуацией в кратчайшие сроки. «[Красулина] к нам обратилась 5 марта с заявлением по поводу качества оказания медицинской помощи ее матери, - говорит глава ТФОМС Татьяна Гроздова. - Мы его приняли. Проводим экспертизу и параллельно пытаемся выяснить все детали по этому случаю, чтобы максимально уладить вопрос в досудебном порядке».
По словам Гроздовой, в 2017 году пациентке было проведено 14 сеансов химиотерапии, за каждый из которых онкодиспансер получил от фонда ОМС от 30 до 40 тысяч рублей. В 2018 году стоимость химиотерапии значительно выросла. Теперь медики за каждую процедуру получат более 70 тысяч рублей. Таким образом, за три проведенные с начала года «химии» больница получила из фонда более 200 тысяч рублей — и это только за маму Натальи Крутовой. А таких пациентов в онкологии — десятки.
«На онкологию выделяются все средства, которые необходимы, - утверждает Гроздова. - В прошлом году мы профинансировали онкологию на 120%. Всем, кому необходима была химиотерапия, она была проведена, все лекарства в онкоцентре есть — мы это контролируем.
Но есть такая особенность: если сам пациент или его родственник не обратятся к руководителю медучреждения, представителю страховой компании, выдавшей полис ОМС, или к нам в фонд - как мы узнаем о том, что происходит? Женщина говорит, что отдавала деньги. Доказать это можно будет только в судебном порядке, потому что никаких чеков у нее нет».
Гроздова считает, что в случае Красулиной не стоило доводить ситуацию до такого состояния.
«У вас есть медицинский полис. Ну, позвоните вы в страховую организацию! - восклицает чиновница. - Можно было обратиться в страховую или ФОМС и решить вопрос. Не обязательно сразу жаловаться, придите на консультацию. Можно было запросить очную экспертизу. Если она отдавала какие-то деньги, она тоже виновата. Зачем она их отдавала?»
Гроздова полагает, что у такого поведения может быть два мотива.
С одной стороны, пациенты и сами готовы платить врачу деньги за якобы особое отношение к себе и своим родственникам. И до какого-то момента им такие взаиморасчеты даже нравятся. С другой стороны, люди боятся жаловаться на коррупцию в медицине, опасаясь столкнуться с негативным отношением медиков в случае повторного обращения. Что, в общем, и случилось с Красулиной, утверждающей, что ей неоднократно угрожали прекратить лечение матери, если она будет жаловаться.
Вопрос транспортировки лежачей пациентки на процедуры, за которую Наталья каждый раз отдавала частному такси по 5 тысяч рублей, тоже можно решить, утверждает Гроздова.
«Социальным такси у нас пользуются, ездят на гемодиализ, - комментирует она ситуацию. - Так почему дочь не обратилась за этой услугой? Откуда мы — директор ФОМС, глава департамента — можем знать, что ей нужно, если она закрылась и сидит. То же и по препаратам: если вам поставили страшный диагноз — онкология, даже если назначили очень дорогой препарат, не успели внести в реестр льготников, закупить для вас какое-то лекарство — мы эти вопросы решаем. Например, госпитализируем пациента в стационар, где он получает все необходимое лечение».
«Мы сейчас будем ставить вопрос об очной экспертизе, - резюмирует Гроздова. - Мы имеем право привлечь сторонних экспертов-онкологов.
Страховая организация проведет расширенный консилиум - не только из лечащих врачей и специалистов города, но привлекая экспертов из федерального списка. Они осмотрят пациентку и решат, есть ли у нее противопоказания для проведения химиотерапии».
В сюжете НТС жестокость и произвол в севастопольском онкодиспансере противопоставляются человечности и разуму московских онкоцентров. Однако сами онкобольные в беседе с «Примечаниями» не раз говорили, что вопросы «благодарности» и в материковых клиниках тоже поставлены по-разному.
В частности, пациенты, нуждающиеся в лучевой терапии, пока ездят лечиться на материк — своего аппарата в Севастополе нет. Их направляют в Краснодар, Ростов-на-Дону, Москву или Санкт-Петербург. Само лечение бесплатное, но оказывается в амбулаторном порядке. Однако в крупных клиниках Ростова и Москвы принята система «благодарности»: вымогают деньги за койку в стационаре, своевременно сделанные анализы и выписанные справки. Поэтому пациентам приходится договариваться с севастопольскими врачами, чтобы те направили их в Питер или Краснодар. Такой «договорняк» на местном уровне обходится значительно дешевле, чем гешефт материковых специалистов.
Похожие новости
- 22.01.2016 • Back in USSR: В России предложили ввести фиксированный курс рубля
- 20.01.2016 • В России курс доллара дорос до 80 рублей
- 30.07.2015 • Российский рубль начал торги с очередного обвала
- 23.10.2014 • Курс российского рубля в очередной раз обновил исторический минимум
